Книга Карла Клаузевица "О войне", Любовь-война.А на войне как и в любви все средства хороши... Опции

[Kreol/Strannik]

Да,да,да - как часто люди произносят эти слова, что на войне как и в любви бла бла бла

А как оно собственно на войне-то?

Многие тут же станут вспоминать крутые блокбастеры (самое близкое к этому,что есть в памяти), где коварный Альтрон хочет поработить землю, ну а отважные мстители в количестве 7 человек дадут ему бой. Или что еще вероятнее боевики времен 90-ых годов, не более содержательные.

Краткое содержание такого фильма примерно такое:

Вначале показывается жизнь главного героя, он пьет/отдыхает/мается хуйней/погряз в бытовухе и т.д.
Далее происходит какая нибудь фигня, по типу к Земле летит астероид/Злой гений решил установить мировое господство.
Далее должно быть много жертв, чтобы было видно какой массовый п*здец ожидает планету, и на сколько мировые державы бессильны перед ним.
Затем у нашего героя для большего трагизма должны грохнуть бабушку/друга/кота/девушку/морскую свинку
Собственно после этого главный герой выходит на сцену, чаще всего раздает п*издюляторов мелкой группке захватчиков мира (чтобы мы уже видели какой он крутой)
Далее вся планета (зрители) ждут, как же он решит-то проблему
По середине сюжета обязательно должна появится телка, желательно с милым личиком, средней величины сиськами и четкими ножками.
Наш герой успеет с ней поцеловаться/трахнуться уже на вкус режиссера.
А потом... ее похитит главный злодей, который понимает что главный герой один его возьмет и победит.
Крутое мочилово.
Крутая п*издилова.
Плохие плотно отгребают.
В конце фильма трагическая сцена, где герой вот вот потеряет телку или погибнет сам.
Мочилово меж главными героями в котором "наши победили"
Наш герой с новой телкой как и вначале фильма приходит помянуть бабушку/друга на кладбище/купить нового кота/вспомнить убитую бывшую/купить морскую свинку

Конец

На самом деле правила любой войны пишутся человеческой кровью.

Да, малочисленный но хитрый противник может победить армию значительно больше себя, применив верную стратегию и тактику боя,но правила ведения мелких сражений и крупных не сильно изменились со времен 14-18 века.

Если у одно соперника на одном направлении стоят 10 воинов, а у другого 50 и они находятся в равных условиях - чуда не произойдет. и бой закончится быстро при потерях 10 с одной стороны, и 2-3 с другой.

Конечно люди вряд ли задумываются об этом, потому что наше сознание напичкано разного рода шаблонами и моделями вбитыми в массовое сознание в том числе и кинематографом.

Увы - но многое из того что люди принимают за истину миф.
На войне да, оно как и в любви - ну или почти.
Только что ты знаешь о взаимоотношениях и любви?
Тоже возьмешься вспоминать шаблоны и клеше из книг/фильмов/сериалов/какой нибудь передачки сродни "понять и простить"?

Именно по этому ты и оказался на этом форуме и в этом разделе, потому как вояка из тебя хреновый как и любовник.

Правила соблазнения - различные тактики и стратегии с девушками во многом, как и правила на театре военных действий пишутся кровью (образно).
Только отойти от клеше из синематографа сложно, я тебя понимаю.


Как ты понял данная книга о войне. Есть и похожие книги скажем искусство войны - ]]>http://bealpha.com/component/option,com_re...fileinfo/id,63/]]>

Только в этой книге, раскрыты приемы и тактики ведения боя одного полководца. Да, она по прежнему актуальна и подается и на бизнес-тренингах и семинарах, и на форумах по личностному росту.

Книга Клаузевица круче. В ней собраны сценарии сражений почти за пять веков. Тактики,стратегии, исходы боя и объясняется сама философия войны.

Впервые я прочитал книгу Маркетинговые войны, в которой как раз было полным полно цитат из данного опуса. В ней сравнивался театр военных действий, с театром конкуренции на рынке тех или иных продуктов.
Любовной книги, где бы так сравнивали два театра увы нет.

НО!

Эта книга безмерно эффективна для того, чтобы ты посмотрел на искусство войны со стороны.

Оно не очень-то и сильно отлечиется от любовного, за исключением "средств" пожалуй. А тактики и стратегии все те же самые.



Для парней - книга будет в подавляющем большинстве интересна. Потому что в каждом из нас живет воин, пусть он и зарыт где-то глубоко внутри нас. Книга идет сравнительно легко, и впечатления от прочтения "не зря читал - книга вестч"

Девушкам - книга покажется одной из самых скучных книг на свете. Со времен школы еще помню, когда заставляли читать "войну и мир" ныли все. Девушкам совершенно было наплевать на то где когда и куда напал и кто где и как вел бой. Зато амурные приключения героев схватывались быстро,ну и наоборот. Все мальчики в детстве играли в танчеки, войнушки, пистолетики - а интерес ко всяким взаимоотоношениям пришел намного позже. Так что... Если тебя прикалывают подобные опусы - и ты и сама была не прочь поиграть с мальчиками в танчеки, потому что тебе были интересны сами танки (не мальчики) книга тебе понравится. Если нет - я тебя предупредил.


Книга хороша для личностного роста и общего развития.


Приятного чтения.

[Kreol/Strannik]

Глава тринадцатая.
Стратегический резерв





Резерв имеет два назначения, которые надо различать: во-первых продление и возобновление боя и во-вторых применение в непредвиденных случаях.
Первое назначение предполагает полезность последовательного применения сил и потому не может иметь места в стратегии. Те случаи, когда войсковые части направляются из тыла в какой-нибудь пункт, где противник начинает одолевать, очевидно должны быть отнесены ко второй категории назначений, ибо сопротивление, которое здесь приходится оказывать, видимо не было в достаточной степени предусмотрено. Войсковая же часть, предназначенная исключительно для продолжения боя, оставленная с этой целью позади, вне действия огня, и находящаяся в распоряжении старшего в бою начальника, будет уже тактическим резервом, а отнюдь не стратегическим.
Однако потребность иметь наготове известную силу для непредвиденного случая может встретиться и в стратегии, а потому может понадобиться и стратегический резерв, но только там, где можно допустить непредвиденный случай. В тактике, где мы по большей частя узнаем о мероприятиях противника лишь в момент, когда они открываются нашим взорам, и где каждая лесная заросль, каждая складка местности могут их скрывать, там надо конечно быть всегда более или менее готовым встретиться с непредвиденным случаем и иметь возможность подкрепить те отдельные пункты нашего расположения в целом, которые оказались бы слишком слабыми, и вообще сообразовать наши действия с неприятельскими. В стратегии также могут встретиться подобные случаи, ибо стратегические действия непосредственно связываются с тактическими. И в стратегии многое делается лишь по непосредственно усмотренным, по недостоверным и изо дня в день, с часу на час приходящим сообщениям и наконец в зависимости от реального успеха боев; поэтому существенным условием стратегического водительства является в соответствии со степенью неизвестности удержание позади части вооруженных сил для последующего их применения.
Как известно, это постоянно имеет место при обороне, особенно же при обороне местных рубежей, рек, горных хребтов и т.п.
Но такая неопределенность все более уменьшается, когда стратегия отходит от тактики, и совершенно прекращается в тех областях, где она граничит с политикой.
Куда неприятель направляет в бой свои колонны, можно узнать лишь, когда это станет очевидным; где он будет переправляться через реку, узнается по некоторым приготовлениям, которые обнаруживаются незадолго перед этим; с какой стороны он вторгнется в нашу страну, об этом обычно трубят все газеты еще до того, когда раздается первый выстрел. Чем обширнее мероприятия, тем труднее внезапно поразить ими. Время и пространство так велики, а отношения, из которых вытекают действия, настолько общеизвестны и устойчивы, что общий вывод или достаточно своевременно узнается, или же его можно достоверно установить предварительным изучением.
С другой стороны и пользование резервом, если бы таковой имелся, становится тем менее действительным, чем шире обусловившее его мероприятие противника. Мы видим, что то или иное решение частного боя само по себе ничто и что все частные бои находят свое завершение лишь в решении боя в целом.
Но и решение боя в целом имеет лишь относительное значение: оно бывает различных степеней в зависимости от того, насколько крупную и важную часть целого составляют те неприятельские силы. над которыми была одержана победа. Поражение, понесенное в столкновении одним корпусом, может быть заглажено победой армии; даже проигранное армией сражение может не только быть уравновешено сражением, выигранным армией более значительной, но даже обратиться в счастливое событие (2 дня сражения под Кульмом в 1813 г.)[77]. Никто в этом не станет сомневаться; но столь же ясно, что значение, которое имеет каждая победа (счастливый исход каждого боя в целом), становится тем более прочным, чем значительнее побежденная часть неприятельской армии, и что благодаря этому возможность вернуть однажды потерянное последующим событием соответственно уменьшается. Ближе мы рассмотрим это в другом месте; здесь достаточно привлечь внимание к бесспорности существования этой прогрессии.
К этим двум соображениям мы присоединим еще третье: растянутое во времени применение вооруженных сил в тактике всегда стремится отодвинуть решающий момент к концу всего боевого акта; напротив в стратегии закон одновременности применения сил почти всегда заставляет добиваться основного решения (которое необязательно будет последним) в начале великого акта войны. В этих трех положениях мы найдем достаточно оснований для того, чтобы сказать: стратегический резерв тем менее необходим, тем более бесполезен и даже опасен, чем обширнее и многограннее назначение этого резерва.
Нетрудно определить тот поворотный пункт, за которым стратегический резерв начинает противоречить своему назначению: он находится в решительном столкновении. Применение всех сил должно быть приурочено к решительному столкновению, и всякий резерв (состоящий из готовой к использованию вооруженной силы), который предназначался бы для применения лишь после этого решительного акта, был бы нелепостью.
Таким образом, если тактика в своих резервах имеет средство не только противостать непредвиденным начинаниям врага, но и исправить никогда не поддающийся предвидению исход боя, в случае неблагоприятного его оборота, то стратегии приходится отказаться от этого средства, по крайней мере в отношении главного решения. Вообще неудачи, понесенные в одном пункте, она может изгладить лишь успехом в другом, и только в редких случаях при помощи переброски сил с одного пункта на другой, но она никогда не должна иметь в мыслях сохранять позади часть сил, чтобы исправить возможную неудачу.
Мы признали нелепой идею стратегического резерва, не обязанного принять участие в главном столкновении; это в такой степени не подлежит сомнению, что мы никогда не соблазнились бы подвергнуть ее такому анализу, какой мы произвели в последних двух главах, если бы под обликом других представлений эта идея не получала более благовидный характер и не появлялась бы порою в замаскированном виде. Одни в ней видят плод стратегической мудрости и предусмотрительности, другие отвергают ее, а с нею вместе и всякую мысль о резерве, в том числе и тактическом. Эта путаница идей переходит и в действительную жизнь. Если нам нужен блестящий пример такого сумбура, то стоит лишь вспомнить о том, что Пруссия в 1806 г. оставила резерв в 20000 человек под начальством принца Евгения Вюртембергского, расквартированный в Бранденбургской провинции; этот резерв уже не мог вовремя поспеть к р. Заале, а другие 25000 человек той же державы оставались в восточной и южной Пруссии; их имели в виду мобилизовать лишь позднее в качестве резерва.
Ввиду этих примеров нам пожалуй не бросят упрека, что мы сражаемся с ветряными мельницами.