Любовь интроверта. Стоит ли игра свеч?, " Нет повести печальнее на свете, чем повесть о романе в интернете Опции

[alexdottir]

Близился рассвет.
А она любила ночь.
Ночь была её любимым временем суток.
Скоро должен был проснуться город - фальшивая бодрость нового дня начнется через несколько часов.

Эмерсон сидела на подоконнике, докуривая одиннадцатую или тринадцатую по счету сигарету.
Она сбилась со счета, но это было уже не важно.
Её бабушка была заядлым курильщиком.
А она всю жизнь пассивом.
Никто в семье не понимал пристрастия к сигаретам.
Никто, кроме неё.

Сейчас, в пять утра, она с трудом могла понять, что именно с ней происходило.
Или она пыталась наказать саму себя за то, что поддалась чувствам, или просто заглушить боль.
Все смешалось в голове.

Эмерсон всегда гордилась тем, что не теряла рассудок, даже в самых безнадежных ситуациях.
Все знали, что на неё можно положиться.
Она сильнее, крепче, чем все.
Её мать говорила, что у нее есть стержень внутри, а Эмерсон отвечала, что это не стержень, а шило в попе.
Как физик по образованию, она прекрасно знала, что всё в этом мире относительно.
И любое шило может превратиться в стержень.
Потому что поле можно всегда скорректировать или перенаправить, было бы желание.

"Если я плохо соображаю, то наверно теряю хватку, старею..." с ухмылкой подумала она.
Давно забытое чувство "бабочки в животе" напомни ей о тех светлых и беззаботных днях юности.
Как давно это было....

Он не любил, когда она курила, и она бросила ради него.

Она вспомнила, как он недоумевал, почему ей дали такое мальчишеское имя.
Ей нравилось, как он называл её Эми.
Она любила вспоминать, как звучал его голос, когда они оставались вдвоем, в их вселенной, где только он и она.
Для всех остальных она была Эмерсон.

Сегодня была еще одна бессонная ночь.
Она больше не могла плакать.
Ей было просто больно.
Эта боль никуда не делась, она смогла её заглушить, окунувшись с головой в рутину.
Забота о семье и детях, работа.
Это помогло забыть прошлое, или ей так казалось, что она его забыла.

Эмерсон встала с подоконника, ей надо было привести себя в порядок.
Впереди был рабочий день, важные встречи, новый проект, к презентации которого она толком и не подготовилась.

Сегодня вечером должен был вернуться Пол с детьми.
Дома было не убрано: везде лежал пепел от сигарет, одноразовые стаканы из-под кофе, пакеты из ресторана с пластиковыми коробками, которые она пинала из угла в угол по всей прихожей в их с Полом шикарной двухэтажной квартире.
Эмерсон всегда следила за порядком.

Но на этой неделе ей не было дела до чистоты.
Ей вообще ни до чего не было дела.
Машина так и не была сдана в автосервис, из химчистки звонили два раза с просьбой забрать костюмы Пола, оконная рама шаталась от ветра, потому что она не нашла времени позвонить рабочим, чтобы договориться о ремонте.
Она вообще на этой неделе никому не звонила.

Все пошло кувырком ровно семь дней назад.
Она ходила, как зомби, не соображая.

Эмерсон вспомнила, как все начиналось.
Если бы она тогда не подняла глаза, если бы не посмотрела на него, если бы.....

25 лет назад.
Всю школу собрали в актовом зале.
Он был старше на девять лет.

"Том Бишоп, победитель городской олимпиады и гордость нашей школы!" объявила директор.
Том получил похвальную грамоту из рук этой полной женщины, которую боялась и уважала вся школота, от мала до велика.
Впереди у него были выпускные экзамены, поступление в институт и головокружительная карьера.

Эмерсон украдкой посмотрела на Тома.
Её первый класс толпился в самом конце актового зала, но она почему-то испугалась, что он может заметить её взгляд.
Она почувствовала, как горят её щёки.
Эмерсон устыдилась своих чувств, ей почему-то казалось, что это не по-октябрятски, смотреть на парня, выпускника и отличника.

9 лет спустя.
В тот день Эмерсон исполнилось 17.
На дворе стояла её любимая погода: холодная, солнечная и ветреная.
Шла вторая неделя мая.
СССР уже не существовал полных восемь лет.
Но 9 мая все ещё был выходным.
Эмерсон шла по аллее к дому маминой подруги.

Галина Ивановна преподавала английский в её школе.
Школа была с гуманитарным уклоном.
Большой акцент делался на изучение иностранных языков.
Позже Галина Ивановна ушла на пенсию, а Эмерсон перешла в физико-математический лицей.
Они периодически встречались.

С утра она запланировала отдать учебники, забрать торт, который был сделан на заказ, и встретиться с подругами за праздничным столом.

Около подъезда Эмерсон увидела долговязого парня, который пялился в телефон и по всей видимости неловко себя чувствовал.
Казалось, что он боялся помешать кому-то на совершенно пустой дороге своим присутствием.

Из окна первого этажа появилась голова Галины Ивановны.
" Том, ну чего ты там мнёшься?! Заходи!"

Галину Ивановну можно было назвать Учителем с большой буквы.
Она могла ругать или хвалить, но это не меняло сути отношения к ней учеников английской школы.
Они её любили и уважали.
Каждый родитель мечтал о таком Учителе для своего ребёнка.

Эмерсон взглянула на Тома.
Казалось за девять лет он совсем не изменился.
Может быть стал ещё худее и выше.
По сравнению с ним она почувствовала себя толстухой, хотя весила всего 53 килограмма при росте почти 180.

Том посмотрел на неё своими серо-голубыми глазами, немного засмущавшись.
Казалось их цвет совсем не сочетался с его смуглой кожей и темными волосами.
Похоже, что он так и не разучился хмурится со школьной скамьи.
И с возрастом стал ещё серьёзней.

У Эмерсон закружилась голова - или от тёплого воздуха в помещении и аромата домашних пирогов, или ....
Бабочки запрыгали у неё в животе, по телу разлилось приятное ощущение, казалось что она была влюблена в Тома все эти годы.
" Но этого не может быть.... Я же его совершенно не знаю.... Он не в моем вкусе...."

" Ты оставишь номер телефона Тому?", - спросила Галина Ивановна, прервав её смыли.
Младший брат Тома готовился к поступлению в тот же вуз, который выбрала для себя и она.
Через год ему исполнится 17.

Эмерсон успешно сдала вступительные экзамены ещё в марте.
Через несколько недель прозвучит последний звонок и она больше никогда не увидит своих одноклассников.
Тогда никто не мог предположить, что в их жизни появятся социальные сети и для связи через icq не будет никакой необходимости идти к папе на работу.
А для того, чтобы встретиться, вовсе не надо будет ехать через пол земного шара, достаточно будет просто войти в сеть.

Они договорились пересечься на следующий день.
Эмерсон тщательно готовилась к " свиданию" с Томом.
Она почти не красилась, но в тот день решила взять ярко-розовую помаду у мамы и вылить на себя пол-бутылки лака для волос.

"Свидание" было не долгим - Том зашёл к ней в класс, забрал задачки для своего брата, и покинул аудиторию быстрым шагом, словно ему было некогда и надо было срочно спасать мир.

Все лето Том не выходил у неё из головы.
В ней боролись два человека.
Один из них кричал: " Ты его не знаешь! Не тупи! Он не в твоём вкусе: высокий, худой, не разговорчивый, немного хамоватый, как и все отличники, готовые пройтись по головам ради своей цели".

Эмерсон не любила отличников.
Было в них что-то отталкивающее.
Сама она сочетала в себе несочетаемое: ясный ум, начитанность, практически монашеский вид (все юбки в пол, почти никакой косметики, простые прямые волосы, собранные в пучок) и циничное отношение к жизни.
Её словарный запас, любовь к черному юмору и сама манера общаться могла шокировать даже сапожника.
Она могла быть доброй по отношению к старушке в автобусе и в то же время беспощадной мегерой в очереди в магазине.
Она не любила несправедливость.

Она вспомнила, как бешено колотилось сердце, как она представляла, что он её первый раз целует, сначала в губы, потом в шею, спускаясь ниже, к груди.
Как она будет стонать от удовольствия, ощущая его губы на своей груди сквозь тонкий кружевной лифчик и будет умолять его снять с неё побыстрее оставшуюся одежду.
Как она будет шептать ему на ухо, срывающимся голосом: " я хочу тебя".
Как он будет целовать низ её живота, прежде, чем войдёт в неё.
И во время их близости она скажет ему, что любит его.

Эмерсон читала, что так нельзя, иначе мужчина может не верно понять её, но она знала, что Том слишком воспитан, интеллигентен до неприличия и он, как никто другой поймёт её именно так, как надо.
Он поймёт, что она его любит всем сердцем.
И они будут счастливы вместе.
Лет через десять они поженятся и у них родится дочь, похожая на неё.

Том никогда не был внешне привлекателен, он из тех мужчин, которых женщины не пытаются завоевать.
Вернее женщины таких просто не замечают.
Он мог быть хороших другом, начальником, братом, сыном, но никак не сексуальным и очень желанным объектом внимания.
Она не могла понять, что именно в нем так привлекало её.
Но от него исходил никому невидимый магнетизм, направленный исключительно в её сторону.
Как-будто он был создан для неё.

Продолжение следует....